Поцелуй смерти [= Предел дозволенного; Заговор смерти ] - Нора Робертс

Впрочем, Ева заметила в нескольких местах карточную игру и пару воришек на роликах.

«Если хочешь чего-нибудь очень сильно, – подумала она, – маленькие неудобства тебя не остановят».

Люди отлично знали, что карманники и грабители за­няты своим рутинным промыслом, и просто надеялись, что смогут избежать с ними контакта. Ежащиеся от холода бомжи тоже надеялись – они рассчитывали пережить зи­му, избежав поцелуя смерти, который настигал их, когда мороз заползал в импровизированные жилища.

Каждый верит, что именно ему повезет, может быть, на это и рассчитывает убийца? Ни у кого из его жертв нет ни родных, ни друзей, ни возлюбленных, которые стали бы задавать вопросы.

Ева не слышала ни одного сообщения о недавних убийствах по информационным каналам. Очевидно, такие новости не поднимают рейтинг. Ее заинтересовало, как бы прореагировала Надин Ферст на предложение эксклю­зивного материала, и позвонила ней.

– Это Ферст. Говорите быстрее – у меня эфир с десяти.

– Хочешь эксклюзивный материал, Надин?

– Даллас? – обрадовалась Надин. – Конечно, хочу! А что с меня за это потребуют?

– Просто сделай свою работу. У меня убийство бомжа…

– Не пойдет. В прошлом месяце у нас уже была пере­дача о бомжах – как они мерзнут и как их убивают. Такие сюжеты идут не более двух раз в год. Сейчас слишком рано для повторения.

– Этого бомжа не просто убили, а разрезали ему грудь, изъяли сердце и забрали с собой.

– Если речь идет о сатанинском культе, то мы делали такую передачу на прошлый Хэллоуин. Моему продюсеру не нужна еще одна. А вот о твоей семейной жизни с Рорком я бы побеседовала.

– Моя семейная жизнь, Надин, касается только меня. У меня есть еще бывшая проститутка, которая содержала бордель. Ее убили пару месяцев назад и изъяли почки.

В голосе Надин впервые послышался интерес:

– Эти два случая связаны друг с другом?

– Постарайся выяснить сама, – предложила Ева, – а потом позвони мне в офис и задай этот вопрос снова.

Она отключила связь.

– Ловко проделано, Даллас, – одобрила Пибоди.

– Надин за час раскопает больше, чем шесть полицей­ских за неделю. Потом она позвонит мне с просьбой об официальном заявлении и интервью. Я соглашусь, так как ценю сотрудничество.

– Тебе следовало бы поводить ее за нос, чтобы под­держать традицию.

– Успеется. Подключи нас к наблюдению, Пибоди. Мы поедем на квартиру к Спиндлер, и я хочу, чтобы это было запротоколировано. Если кое-кто сомневается, что связь между преступлениями установлена, то пусть узнает об этом и как следует попотеет!

Следы преступления давно убрали, но Ева не искала вещественных доказательств. Ей нужны были впечатле­ния, а может быть, если повезет, – один-два разговора с соседями.

Спиндлер жила в одном весьма непритязательном, на­спех построенном здании. Сначала планировалось, что эти временные сооружения будут снесены и заменены более надежными и эстетически привлекательными в те­чение десяти лет, но прошло уже несколько десятилетий, а безобразные сооружения из металла оставались на месте.

Уличный художник интересно провел время, изобра­жая обнаженные пары в различных стадиях соития на гладкой серой поверхности. Ева оценила стиль и чувство перспективы, а также выбор места – в здании проживало большинство проституток этого района.

Снаружи не было ни камеры слежения, ни даже кодо­вого замка. Если такие приспособления когда-либо име­лись, то их давно уничтожили местные вандалы.

Ева шагнула в темный подъезд с рядом исцарапанных почтовых ящиков и запертым лифтом.

– Она жила в квартире 4С, – сказала Пибоди и посмотрела на грязную лестницу с покосившимися ступень­ками. – Придется подниматься пешком.

– Ничего, это поможет тебе переварить ланч.

Где-то наверху оглушительная музыка сменилась прон­зительным визгом. Кошмарные звуки отозвались эхом по всей лестничной клетке, и Ева поморщилась. Тем не менее это было лучше, чем пыхтение и стоны, которые до­носились из-за одной из тонких дверей на втором этаже. Судя по всему, там одна из проституток зарабатывала свой гонорар.

– Звуконепроницаемость не относится к удобствам этого очаровательного домика, – заметила Пибоди.

– Сомневаюсь, что это заботит жильцов.

Ева остановилась и постучала в дверь квартиры 4С. Уличные проститутки трудились день и ночь, но, как пра­вило, посменно, поэтому она думала, что кто-то из них может отдыхать дома.

– Я не работаю до заката! – послышался ответ. – Вы­метайтесь!

Ева поднесла к глазку свой значок.

– Полиция. Я хочу поговорить с вами.

– Моя лицензия в порядке. Вы не имеете права ко мне цепляться.

– Откройте, иначе увидите, имею я право или нет.

Послышалось злобное бормотание и щелканье замков, потом дверь слегка приоткрылась, и в щели появился на­литый кровью карий глаз.

– В чем дело? Я пыталась хоть немного поспать.

Судя по глазу, она пыталась это сделать не без помощи наркотиков.

– Сколько времени вы живете в этой квартире?

– Несколько недель. Ну и что из этого?

– А где вы жили раньше?

– В квартире напротив. Слушайте, у меня есть лицен­зия и справка о здоровье…

– Вы были одной из девушек Спиндлер?

– Да. – Дверь открылась чуть шире, появились вто­рой глаз и рот. – Ну и что из этого?

– Как вас зовут?

– Мэнди. Ну и что из…

– Да-да, это я уже слышала. Откройте, Мэнди. Мне нужно задать вам несколько вопросов о вашей бывшей хо­зяйке.

– Она мертва – это все, что я могу вам сказать.

Однако Мэнди все-таки открыла дверь. Ее короткие волосы торчали в разные стороны, и Ева подумала, что на работе она, подобно многим ее коллегам, пользуется па­риком. Возможно, ей было не больше тридцати, но выгля­дела она лет на десять старше. Очевидно, все свои зара­ботки Мэнди тратила на уход за телом – пышным и ок­руглым, с большими грудями, напрягшимися под тонким выцветшим розовым халатом. Ева считала, что для жен­щины ее профессии это разумное капиталовложение: кли­енты редко обращают внимание на лицо.

Шагнув через порог, Ева отметила, что квартиру при­способили для двух разновидностей бизнеса. Занавес по­средине разделял комнату надвое, в одной половине нахо­дились две кровати на колесиках, другую занимал пись­менный стол с компьютером и телефоном. Над столом висела доска, на которой были обозначены виды услуг и их стоимость.

– Это вы унаследовали бизнес Спиндлер?

– Мы вчетвером. Кто-то ведь должен содержать ко­нюшню, и мы решили, что если возьмемся за это, то смо­жем сократить работу на улицах. – Мэнди улыбнулась. – Гоняться за клиентами в разгар зимы мало радости.